«Привет, Санне.
Сегодня суббота, 28 сентября, думаю, около 12 часов дня. После девяти дней в заключении без связи с внешним миром начинаешь теряться во времени. Я была заперта на судне с четверга 19 сентября 18:30 до вечера вторника.
Незадолго до того, как нас отвезли на берег, мы с Маннесом Убелсом говорили с нашим голландским консулом Мартином Грунстеге. Он очень доброжелательный человек, который вселил в нас надежду. После того как мы рассказали ему о нашей ситуации, он рассказал нам о том, что делает Greenpeace для нашей поддержки. Очень трогательно было это услышать!
Часа через два прибыли переводчик и еще несколько сотрудников ФСБ (бывшее КГБ), и нам сказали, что нас собираются отвезти на берег и у нас есть десять минут на сборы. Нам дали понять, что вещей нам нужно приблизительно на 24 часа. Я бросилась к себе в каюту, где быстро успела позвонить в офис и сообщить, что через несколько минут нас собираются доставить на берег в следственное управление. Затем я продолжила собираться и взяла с собой куртку, перчатки, нижнее белье, две пары теплого белья, очки и зубную щетку. Теперь, по прошествии четырех дней, я жалею, что не взяла с собой больше чистой одежды.
Во вторник нас разделили на две группы и посадили в лодку береговой охраны. Через полчаса нас доставили на берег, где у меня наконец-то появилось десять минут, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Потом нас повезли на автобусе… После прибытия меня одной из первых отвели на то, что, я думала, будет допросом. Меня посадили на стул в холодной комнате, напротив сидела женщина, которая печатала. Рядом со мной был переводчик — молодая девушка, которая, по идее, знала английский язык… Ее и нескольких других переводчиков внезапно вызвали сотрудники ФСБ, и кажется, у них не было другого выбора, кроме как сотрудничать. Она сказала мне, что по инциденту должен быть составлен письменный протокол. Я просила дать мне переводчика с голландского, но мне ответили, что это невозможно.
Я заявила, что охотно готова подтвердить свои личные данные, но больше ничего не скажу без адвоката. Мне ответили, что это всего лишь протокол. Я засмеялась и сказала: «Мне нужен мой адвокат». Я дала им имена и телефоны двух наших адвокатов. Через какое-то время пришел Владислав, мой адвокат.
Около полуночи меня перевели к остальной группе. К этому моменту несколько человек уже увезли в наручниках. Нас должны были посадить в тюрьму на 48 часов. Это было слишком, потому что мы уже провели в заключении пять дней на судне. На нас надели наручники и группами развезли по трем разным зданиям. Шесть девушек из нашей группы посадили в одну камеру. Нам пришлось ждать, пока нас по одной оформляли. Мы просто легли на пол и деревянные столы, потому что смертельно устали.
После того как около пяти часов вечера у меня взяли отпечатки пальцев, я была доставлена в камеру. Чуть позже привели Камилу и Алекс. Было невероятно холодно, свет не выключали.
На следующий день нас снова вызвали. Накануне вечером мне сообщили, что нам собираются предъявить обвинения в пиратстве и приписать участие в других выдуманных историях. Сегодня я смогу узнать, кто руководители следственной группы — конечно, из документа на русском языке. Я просила перевод на бумаге и копию оригинального документа. В конце дня меня отвели обратно в камеру.
В четверг, 26 сентября, был очень тяжелый день. Нас снова перевозили в автобусах в офис ФСБ, транспортировали, как животных, в темной, запертой металлической клетке, где мог бы поместиться только один человек. Мы сидели запертые в этих клетках и ждали, когда нас вызовут. Очень негуманно.
После того как нескольких из нас вызвали, нам сообщили, что мы были под арестом и нас посадят на два месяца в тюрьму. Алекс стала рыдать. Я начала терять спокойствие и самообладание. Два месяца в клетке — это одно дело, но ведь неясно, что будет потом? Что будет после этого? Наказание в виде лишения свободы на несколько месяцев или на несколько лет? При этом все факты основаны на лжи!
Абсолютно все происходит незаконно. Обвинения, которые предъявляет нам ФСБ, полны неточностей и ошибок, и эти ошибки — только их вина. Нет ни одного определенного свидетельства против нас.
За всех думает кто-то «сверху», а нас пока рассадили по клеткам. Мартин, наш консул, сказал мне, что я должна оставаться спокойной, потому что у голландцев хорошие отношения с Россией. Хорошие отношения?.. Голландское правительство требует нашего освобождения? Немедленно? Россия не имела права даже нас арестовать, но она сделала это. Они делают только то, что хотят.
Я понятия не имею, чем это закончится и что будет предпринято. Неопределенность сводит меня с ума. Я слышала, что Путин публично заявил, что это не было «пиратство». Однако его так называемые «генералы» завалили нас обвинениями. И мы все же находимся в тюрьме. 22 из нас были арестованы, остальные восемь содержались под стражей в течение 72 часов — вместо 48 часов. У меня и других семи есть шанс все-таки получить нормального переводчика и, может, есть шанс быть депортированными».
Фаиза Аулахсен
